Наше интервью
Виктор Слабов: «Я не юрист, но для меня очевидно, что это убийство…»
Напомним читателям, что расследование происшедшего в начале марта на улице Менделеева избиения, которое привело к смерти Кирилла Слабова, активно ведется специально созданной следственной группой под контролем областного управления СК РФ. В интервью нашей газете отец убитого Виктор Слабов поделился своей версией происшедшего трагического события и размышлениями о перспективах следствия и суда…
— Вы признаны в установленном законом порядке потерпевшим и находитесь в постоянном контакте со следственной группой, которая занимается раскрытием убийства вашего сына Кирилла. Вы удовлетворены качеством следствия?
— У меня сложилось мнение, что мне чего-то недоговаривают… Нет у нас хорошего контакта. Тем не менее хочу сказать большое спасибо всем сотрудникам органов, которые трудились в ту ночь, тем, кто расследует преступление. У меня нет юридического образования, хотя я проработал в милиции 30 лет. По фактам, которые выявлены в ходе следствия, я считаю, дело должно было быть возбуждено по ст.105 часть 2 Уголовного кодекса – убийство, совершенное с особой жестокостью группой лиц по предварительному сговору. Все обстоятельства происшедшего свидетельствуют об этом. Я не юрист, но для меня это очевидно. Однако совершенное преступление квалифицировали по статье 111 часть 4. Убийство произошло? Да. При его совершении использовали биту, резиновую палку и черенок лопаты. Все это произошло на глазах жены и сына. Я не хочу мести, но хочу, чтобы все виновные в смерти моего сына понесли заслуженное наказание. — Расскажите, что вам известно о происшедшем в ночь убийства? — Накануне вечером я видел Кирилла, вечером с нашей дачи забрала его жена и они поехали домой, в город. Нападение на Кирилла было совершено около половины второго ночи. Жену Кирилла заблокировали возле припаркованной машины. На ее крик отреагировали даже жители соседних домов, которые начали звонить в скорую, полицию. Наверняка слышали эти крики и жильцы рядом расположенных подъездов… Наверное боятся. Поднятые по тревоге сотрудники полиции быстро нашли и задержали участников расправы над моим сыном. В этот момент ко мне пришло известие, что от причиненных побоев Кирилл скончался в больнице. Кстати, скорая прибыла на место очень оперативно. Да только как стало понятно потом, Кириллу помочь уже было ничем нельзя. Грудь и голова представляли собой буквально месиво – переломаны были и руки, которыми Кирилл пытался прикрыть от ударов голову. По моему мнению, люди шли на это с намерением в лучшем случае человека покалечить. Помимо братьев Тимошенко, убивавших сына, там были и другие люди – «на подхвате». Один из них – омоновец, который не мог не понимать, чем может закончиться такое избиение. — У вас были профессиональные счеты с Тимошенко-старшим – отцом обвиняемых в убийстве? — Чисто рабочие. Я выполнял свою работу. Он был в бегах, я его разыскивал около восьми лет. Потом свидетелей по его делу «убрали». Когда мы Тимошенко поймали, он был спокоен – дело было развалено. Обвинялся он в разбойном нападении с применением оружия – на инкассаторов. — Как вы объясняете для себя причины происшедшего? — Знаю причины конфликта только со слов жены Кирилла – Юли. У Кирилла и Юли было две машины, которые они парковали неподалеку от дома. Началось все осенью прошлого года, когда то одну, то другую машину стал кто-то блокировать, небрежно бросая свою машину рядом. Кстати, рядом со стоянкой дома, торец которого — вход в кулинарию, которой владеет отец обвиняемых Сергей Тимошенко. Один из его сыновей Михаил, как затем выяснилось, ездил сюда к своей девушке, которая здесь работала. За две недели до убийства будущий убийца и Кирилл встретились на стоянке и, со слов Юли, имели разговор. Ни драки, ни ссоры тогда не было. Но Михаил на прощанье бросил Кириллу: «Мы с тобой еще увидимся». Некоторое время спустя Юля сфотографировала машину, подпиравшую выезд с парковки на мобильный телефон. После этого Михаил Тимошенко не показывался на стоянке недели две. А потом – нападение… — В каком сейчас состоянии сын и жена Кирилла? — Я отправил их в другой город. А состояние сами понимаете… Данила очень хорошо помнит происшедшее. В его сознании еще не укладывается, что отца больше нет на свете. — Его показания могут быть использованы в суде? — Да, конечно. Но до сих пор (разговор состоялся 18 марта – прим.ред.) его не допросили. Пока не было и опознания тех троих, которые присутствовали на месте убийства. Я стараюсь не вмешиваться в ход следствия. Но в целом оцениваю все, что произошло в Воскресенске, как вторую Кущевку. Коррумпированность полнейшая. Преступный бизнес у нас в городе процветает. У убийц есть покровители в правоохранительных органах, есть деньги… Мы наняли адвоката, он профессионал своего дела. Не местный. Потому что уже на заседании суда, где принималось решение об избрании меры пресечения для тогда еще подозреваемых братьев Тимошенко, у меня сложилось впечатление, что давление на суд со стороны преступников исключить нельзя. Суду я не доверяю. Прокуратуре тоже. Следователям? На них могут так повлиять, что дело будет повернуто на 180 градусов. Я ничего не боюсь. Как жил, так и живу. К любым провокациям против меня я готов. Есть в органах и непродажные люди. Многие сочувствуют, многие говорят: «Мы бы их разорвали». Да не надо мне этого – понимаете? Положено им по 15 лет – пусть получат и отсидят. Я прошел первую чеченскую и выходил на преступников один на один – знаю, что это такое… Постараюсь, чтобы дальше это зло не распространилось. Сделаю все, чтобы ни взяточничество, ни родственные связи не повлияли на это дело. Доживу до этого? Не знаю…
Беседовал Олег Шилов